Мёртвые идут

 Gates of Glory было перспективным и быстро развивающимся человеческим поселением, обнесённым а два ряда каменных стен. Не смотря на обилие недружелюбных соседей, никто кроме чернокнижников-некромантов не осмеливался совершать набеги на эти земли. Они искали любые пути для пополнения армии нежити и посчитали новое поселение лёгкой добычей. Но когда младший лич и пол сотни ходячих трупов орков и кентавров не не вернулись к башне с добычей, чернокнижники решили не давать поводов радоваться защитникам Врат.
 Это была середина зимы и один из немногих безоблачных дней подходил к концу. Эти земли были бы идеальны, если бы не постоянно идущие дожди.
 Командир элитного отряда Честных Рыцарей Правосудия, которые и решили основать здесь крепость, Арин, наблюдала за заходом солнца, с вершины главной башни. Вдруг, на холме возле поселения, в лучах заходящего солнца одновременно и мрачно появилось шесть фигур. Издалека было не разглядеть на фоне солнечного диска, кто это, но Арин почувствовала на себе их взгляд и долгое мгновение не могла сделать ни вдоха. Она оглядела округу и увидела сотни ковыляющих к воротам фигур. После секундного замешательства она побежала поднимать отряды ополчения, звоня в тревожный колокол. Внешние стены были не закончены, но ведь есть внутренние. Главное - удержать нападающих до закрытия ворот.
 Все отряды выстроились за воротами. Зомби лениво плелись к ним, но если кто-то из них и успеет до поднятия моста, то с ними легко разберутся. Мертвецы подходили всё ближе, а мост и не думал подниматься. Лучник начал нервно дергал рычаг, но кроме какого-то щёлканья, механизм не работал. А это значило, что получившим подобие жизни трупам ничто не мешало добраться до ненавистных живых существ.
 - Механизм заклинило, мы не успеем починить его и закрыть ворота! - Крикнул механик, беспокойной оглядываясь на приближающихся мертвецов.
 Все поняли, что перспектива столкновения с нежитью становится реальностью. Люди начали отступать и когда первые живые мертвецы прошли по мосту, Арин взмахнула мифриловым клинком и скомандовала:
 - Вперёд! Удерживаем врата!
 Пятьдесят воинов без особого труда сокрушили пару разрозненных групп нежити, но затем они столкнулись со сплошной волной жаждущих убивать ходячих мертвецов. Воины людей медленно но верно брали верх над хоть и обладающими нечеловеческой силой и злобой, но безоружными и безмозглыми зомби. Но ход боя изменило появление шестерых личей, которые выделялись из толпы их воинства мрачными фигурами. Они пустили в ход своё магическое искусство, раскидывая и своих и чужих порывами магической силы, обрушивая вихри льда и выпуская огромную паутину.
 Теперь начали погибать первые защитники. Плохо обученные ополченцы. Мертвецы неумолимо наступали и строй был разрушен. Теперь каждый был сам за себя.
 Кто-то надрываясь просил помощи, разрываемых нежитью. Кто-то бежал, спотыкаясь о трупы. Кто-то ещё продолжал защищаться.
- За императора! - Сержант, с мастерски сделанным гранитным боевым молотом, крушил черепа и кости, стоя на горе искорёженных трупов, отбиваясь от подступающих зомби. Но тут люди услышали полные злобы слова на неизвестном языке, и падшие товарищи стали подниматься, обращая ярость нежити против выживших. Внимание сержанта привлекла яростно клацающая зубами голова ополченца из его отряда, отделённая от тела. Тут же из горы трупов под ним поднялось несколько рук и, схватив отчаянно сопротивляющегося воина, начали разрывать его на части.
 Арин с трудом отбивалась, отсекая конечности живим мертвецам. Рядом не было собратьев по оружию и её, попавшую в магическую паутину, спасали только воинское умение и полные мифриловые доспехи, которые носили все десять рыцарей.
 Выделялся в бою яростный рыцарь с эбонитовым боевым топором, которым он рубил на части всех врагов вокруг, идя вихрем по полю боя - Уксен. На его глазах одного из ополченцев невидимая сила отправила в полёт прямо в сухой ров, открыв взору чернокнижника, который также заметил его, но не успел он ничего сделать, как его череп был снесён ударом топора. Та же участь, вскоре, настигла ещё четверых в других местах поля боя, а последний полетел в ров, где его ничто не спало от мстительной ярости, за погибших товарищей и родственников, оказавшегося там чуть ранее ополченца.
 В миг гибели последнего из нападающих личей ходячие мертвецы рухнули бесформенными грудами плоти и над недавним полем битвы повисла тишина. Солнце уже зашло и в наступающем мраке выжившие защитники ошеломлённо оглядывались, стоя среди груд трупов, среди которых были их друзья и родичи...

 Уксен с печалью оглядел свой топор и тело падшего от этого топора плотника.
- Не для таких дел я дал тебе имя, нет...
 Слишком многие погибли в той битве и вот, вспышки неконтролируемой ярости среди простых ремесленников. Этот плотник видел, как его годовалую дочь разрывали на куски бездушные мертвецы. Уже не раз опускался на головы обезумевших и  винящих в своих бедах всех вокруг. Они не могли смирится с их потерями, теряли разум и начинали причинять боль окружающим.

 Арин пустым взглядом смотрела на стену, машинально качая своего единственного сына на руках. Она пыталась осознать потерю мужа и десятка друзей. Но не могла. Желание закончить все страдания усиливалось и она решила отвлечься в главном зале. Там было не мало людей, но почти все они выглядели подавленными. Кто-то навзрыд плакал в коридоре. Это не помогало отвлечься от боли утраты. Все эти стенающие людишки, их печальные лица вызывали в ней ярость. Да что они могут знать о боли?! Они!..
 Арин постоянно была в полном боевом облачении и при оружии. Она издала судорожный гортанный крик, и когда все обернулись на источник звука, ловко вытащив клинок из ножен, пронзила им собственного сына и тут же ринулась на ближайших людей. Она не вела счёт убийствам - слишком сложно, ведь всего пара ударов и человек уже корчится у твоих ног.
 Её остановили свои же товарищи по оружию. К этому времени рыцарей осталось лишь четверо, но все из них были достойными воителями. Арин тут же бросилась на них и завязалась яростная схватка. С затуманенным разумом она билась хоть и яростно, но не так умело, но превосходные доспехи  некоторое время спасали ее от ударов. Один удар эбонитового топора закончил скоротечную схватку. Уксен рухнул на колени и рёвом медведя разрыдался над трупом своего командира.