История одного дварфа
Я зашел на кухню и увидел нашего повара Ликота с грустным лицом.
-Как дела, Ликот? Что-то случилось?
-Привет, мой бородатый друг, садись рядом. Можешь взять парочку бисквитов из толстошлемника и бочку вина, чтобы мое старое горло не пересохло.
Эта крепость - не первая, в которой я жил. Я родился в другой, ныне разгромленной крепости и я расскажу тебе ее историю.
Крепость "Пепельные мосты" была основана 2-го малахита и имела огромный потенциал: куча деревьев и кустов с клубникой, реки, полные рыбы, горы, буквально разрывающиеся от железных жил. Шахтеры, сделав по глотку пива, принялись вгрызаться во вкусный камень. Фермер и торговец (от безделья) в восторге побежали собирать перезрелую клубнику, дровосек сразу принялся рубить деревья, методично взмахивая топором, рыбак, по имени Одул (отец Ликота) уже бежал к реке, расчесывая бороду, которую он, как и все опытные рыбаки украсил крошками еды, а кузнец, перетаскав животину на пастбище, уселся рядом с наковальней и, щурясь от солнца, думал, какая же замечательная крепость это будет.
Жизнь кипела и уже летом пришли мигранты. К этому времени были разбиты первые поля сочных толстошлемников. Все были счастливы. 20 бород усердно старались, ради процветания крепости. Появился первый воин (точнее воительница) по имени Урист (жена Одула). Она была топорщиком, но имела необычайную страсть к рыбалке, что и свело их с Одулом. Через какое то время Одул заметил, что у его нового друга есть впечатляющая грудь и красивая фигурка. Он понял, что это девушка и когда она взглянула в его глаза, понял, что влюбился. Она тоже это почувствовала, и через пару лет родился Ликот. Он был слабоват, но весел и необычайно ловок.
Тем временем крепость процветала. Были сделаны персональные спальни, и намечался госпиталь. Бараки были заполнены бородатыми консервными банками, пытающимися научиться нормально ходить. Предусмотрительный мэр понял, что грядет осада и решил создать дополнительный отряд из рыбаков и мыловаров. В отряд попал отец нашего рассказчика и теперь он служил в армии, вместе со своей любимой Уритом (Уристой). Жизнь была полна счастья и беззаботности. Бездельники построили стену и вырыли ров, был отлит мост из золота, а кузнец уже стал легендарным бронником, сделав шипованную кольчугу из золота и инкрустировав ее опалами. Мать Ликота стала уже опытным топорщиком и уважаемым рыбаком в крепости.
Осада. Не поднятый вовремя мост. Паника. Сотни убитых гоблинов, в обмен на жизни десяти дварфов. Грусть опустилась на крепость. Но в семье Ликота все хорошо. Трудные времена в крепости были предотвращены эльфийским караваном. Мэр скупил всю наливку из солнечной ягоды, чтобы порадовать своих горожан. Богатый пир на всю крепость. Все были сняты с работ в эту честь и неделю провели в безделье и состоянии нирваны. Жизнь начала налаживаться. Был открыт госпиталь и доступ к сладкой магме. Ров наполнился бурлящей, красной лавой и теперь все было хорошо.
Спустя пару лет Одул повел Ликота на рыбалку в очередной раз. Они пошли в пещеры и, наслаждаясь тишиной этого места, опустили бороды в воду. Ликот был еще маленький и ему приходилось ложиться на живот, чтобы доставать до воды бородкой. Папа же, легендарный рыбак, сидел с прямой спиной и, улыбаясь смотрел на сына. Через несколько часов рядом с Одулом выросла горка рыб, Ликот же ничего не поймал. Но вот его что то уцепило за бородку и он резко встал на колени, вытаскивая черепаху:"Папа смотри!". Искренняя радость была в глазах маленького дварфа. Он поймал свою первую черепаху и отец смотрел на него с любовью и гордостью. Одул резко дернулся и Ликот увидел, как половина бороды отца оказалась в зубах у пещерного крокодила. Через секунду Одул скрылся под водой с немым криком. Маленький Ликот упал на колени и увидел своего отца под толщей воды, борющегося с пещерным чудищем. Он не мог ничего сделать. Слезы капали в воду, горькие слезы и крики о помощи. Никто не пришел, а отец совсем скрылся под водой. Ребенок рыдал, обняв свои колени.
Прошло ещё несколько лет. Крепость выросла и стала столицей. Жизнь лилась через край. Ликот вырос и стал рыбаком, как и все в его семье. Мать его, пережив десятки боев и воспитав сына, стала чемпионом. Легендарный топорщик, возглавляющая элитный отряд этой крепости. Никто не мог сравниться с ней. Жизнь прекрасна. Залы сияют. Все в восторге. После прихода монарха прошел год и адамантин начали раскапывать все быстрее. Быстрее и быстрее. Ближе к смертельной ошибке жадного короля.
Туннель был открыт и никто не успел даже сообразить что произошло, прежде чем создания огненной бездны полезли оттуда, устраивать ад на земле. Каменщики попытались запечатать проход, но их снесло потоком живой массы проклятых существ. Урист обняла сына и, помахав ему рукой скрылась за пролетом лестницы во главе своего отряда. Он почувствовал, что больше никогда ее не увидит, и слеза прокатилась по мохнатой щеке дварфа, второй раз за жизнь. Гражданские заперлись в столовой, вместе с отрядом арбалетчиков. Бородатые снайперы, перешучиваясь уселись за бойницы и нервно зарядили арбалеты. Они чувствовали смерть. Слышали крики своих друзей внизу. Чувствовали их боль и страх. Хотели им помочь, но не могли. Приказ есть приказ. От них зависели жизни гражданских. Спустя два часа тишины огромные существа, покрытые кровью дварфов начали перемещаться в сторону столовой. Женщины и дети начали плакать. Мужчины соорудили подобие защитных сооружений на случай, если демоны дойдут сюда.
Ликот нашел кирку и копал. Он не умел копать, но ему это доверили, ведь никого лучше найти нельзя было. Он старался и бил киркой. Мозоли уже взорвались и рукоятка кирки была покрыта кровью. Он был счастлив, ведь недавно девушка, в которую он был влюблен ответила ему взаимностью и 15-летний дварф поцеловался в первый раз всего час назад. Он старался изо всех сил, копая проход. Он слышал плач и щелчки арбалетов, потом треск двери и крики. Много криков. Он начал плакать, но не перестал копать. Он утер слезы и копал дальше и дальше. Через пару минут он увидел свет, и сразу же побежал вниз. Он сделал это! Они могут бежать!
Вернувшись в зал он увидел кровавый пир, увидел своих друзей погибшими или поедаемыми заживо, гравюры были в крови, кишки и ораны были повсюду ,дварфы ,среди которых он вырос, были мертвы. Его дом разрушен. И сейчас на его глазах пожирали его первую любовь. Его кулаки разжались и кирка со стуком упала на пол. Десятки светящихся глаз и пастей повернулись в его сторону… Он бежал, бежал, задыхаясь от слез и горя, бежал в маленькую будку, отлитую из золота. Он знал, знал, что надо делать. Забежав в домик, он запер дверь и нажал на рычаг. Треск, грохот... Тишина... Темнота и тишина - вот что он нашел в этом домике. Одиночество и страх поглотили его. Он слышал, как несколько существ бродит снаружи. Слышал их рев. Спустя какое-то время они ушли, и голод вывел его оттуда. Он остался один, совсем один. Маленький, 15-летний дварф.
Но судьба не дала ему умереть. Повозки, ведомые перешучивающимися дварфами дали ему надежду: они отвезут его в новый дом, где он станет уважаемым поваром и, будем надеяться, умрет счастливым.
