Зоб Колоршар
...Он очнулся. Сильно болела голова и он с трудом вспоминал как попал сюда.
Всю ночь шел дождь и стих он только под утро, когда он приблизился к молодой дварфийской крепости, у которой, как он считал, еще не было обученных воинов. Он с легкостью вскрыл замок на двери, которая была поставлена прямо в склоне холма и служила главным входом в крепость. Немного прошагав вперед и на ощупь спустившись вниз, в абсолютно темном коридоре ему мерещились силуэты ужасных монстров, которые при приближении оказывались лишь выбитыми в скале рисунками. Но вот его глаза стали привыкать к темноте, он начал различать ступени ведущие все глубже и глубже, в самое сердце крепости. В коридорах было очень тихо, он ничего не слышал и старался двигаться так же бесшумно.
Он лежал в мокрой грязи, в комнате два на два метра состоявшей из каменных решеток за которыми находились стеклянные шлюзы, через них были видны гравированные стены, каменные шлюзы и туже грязь в которой он очнулся. В комнатке стояли каменные стул и стол, воздух в ней был влажный, а над головой в узком пространстве между двумя отвесными скалами, сквозь решетку он видел небо.
Небо... он уже соскучился по нему, и решил что это последняя кража для деревни. Слишком много времени он провел, шляясь по темным и узким коридорам чужих крепостей, ощущая лишь давящий потолок, вместо открытого неба над головой. Он решил начать новую жизнь, в качестве путешественника. Конечно немного гоблинов решались на такой шаг, но попробовать все же стоило. Но его планам суждено было сбыться лишь отчасти. Из за угла неожиданно появился силуэт дварфа, с почти горящими в темноте глазами которые было отчетливо видно. За пазухой у него торчал огромный молот, на теле висела кольчуга, а лоб закрывал рогатый шлем. Они молча пялились друг на друга секунды три, но со стороны это могло показаться вечностью. Его ноги перестали слушать голову, которая лишь повторяла вновь и вновь "БЕЖАТЬ!". Дварф же напротив, молниеносно достал молот, замахнулся и...
Река. Он начал догадываться что к чему. Его кинули на дно осушенной реки, скорее всего что бы попробовать на нём очередное сооружение больной дварфийской фантазии. Но он не собирался здесь погибать, ведь его кинули сюда одетым, возможно и не обыскивая, а это значит.
- Отмычку! Ты забыл засунуть запасную отмычку в сапог! Зоб!
- Да отец, я и правда забыл, но вот, видишь, я уже кладу ее в сапог, в самом деле, что со мной может случится?
- Ты уже забыл все истории что я, и твой дядя, рассказывали тебе? Дварфийские крепости полны ловушек и неизвестно, попадешь ты в обычную ловушку с клеткой, или тебя размажет по стенке десяток болтов пущенных со всех сторон ! Именно для первого случая, ВСЕГДА бери с собой запасные отмычки!!!
- Да, да отец, я понял.
В самом деле в подошве правого сапога лежало то самое заветное приспособление. "Спасибо за наставления, отец". Из комнаты был лишь один очевидный выход, стеклянная дверь, замок которой был виден насквозь, но за стеклянной была каменная, и Зоб знал что в ней мог находится механизм, защищающий двери от взлома. Других предложений не было и он принялся вскрывать первую дверь. Поворот вправо... поворот влево... задвижка наверх... "щёлк!". Стеклянная дверь поддалась с первой попытки и он принялся за каменную. Поворот вправо... поворот влево... задвижка на - "ЩЁЛК!".
В его сердце прокрался страх и все надежды рухнули как стеклянная башня от удара ядра катапульты. Отмычка сломалась, его последний шанс на свободу сломался. Он сел на стул чтобы успокоится и смириться с неминуемой гибелью в адских дварфийских катакомбах, но все его мысли сбил скрежет механизмов и рев приближающейся воды. Зоб оглянулся и увидел открывающиеся шлюзы вокруг комнаты, и те дальние каменные, которые по видимому, сдерживали реку. Медленно приблежавшаяся вода доползла до его сапог, он посмотрел на верх, но почти не видел неба, любопытные дварфы смотрели на него с обоих сторон реки. "Извращенные дварфийские умы" - подумал он - "Когда-нибудь мы всех вас перебьем!"
Их бороды свисали с ущелья, как лианы свисают с деревьев в эльфийских лесах. Зоб встретился взглядами с дварфом, который оглушил его в коридоре, и хотя ни рта, ни щёк его не было видно, ему показалось что тот улыбался.
Но вот вода подошла уже к груди гоблина, и тот, в надежде подольше продержаться на плаву назло дварфам, полез по клетке к потолку. Поток становился все сильнее, и комната все быстрее и быстрее наполнялась водой. Вскоре она добралась до потолка и Зоб сделав последний глоток воздуха погрузился на дно. Он вспоминал родную деревню, брошенного отца, дядю, мечты о путешествиях по миру, которым так и не суждено было сбыться, и небо, чистое, голубое небо.
Так погиб гоблин-вор Зоб Колоршар.
