Дварф-параноик. Часть третья (Рыболюдье)

Мне бы запереться в своем оплоте и укреплять оборону, но нет - дворфийская душа не выдержала такого изобилия. Не меньше месяца я посвящу переноске самого необходимого в свое жилье. Тут и клетки с животными и стальной арбалет со стрелами и детали для ловушек, которых мне так не хватало. И, конечно же, еда с выпивкой. Для того чтоб бегать было ближе, я даже открыл мост, да и вообще, наплевал на безопасность. Заметивший меня издалека вервольф быстро ретировался, но ему на смену прилетела пара гарпий. Плевать на них. Пусть только сунутся. Бегая взад-вперед с клетками, я обещал себе, что после того, как перенесу лишь самое необходимое, наконец-то займусь собственной безопасностью. Ведь нельзя сомневаться, что они давно уже что-то замышляют и чем дольше тянется затишье, тем сильнее разразится гроза. Забежав в нору, я услыхал до боли знакомые звуки: на улице, за моей спиной визжала умирающая собака. Гарпии снова добрались до нее, воспользовавшись моментом. С диким криком я выбежал во двор, желая уничтожить любого врага. Гарпии взвивались в воздух, но снова опускались на землю, готовые принять бой. Я бросился на ближайшую, готовясь нанести смертельный удар, но вместо того, чтоб пытаться уклониться, тупая тварь отвернулась от меня, уставившись в сторону, как будто сам Армок явился к ней в смертный час, чтоб показать нечто необычное. Размозжив ей голову, я все же проследил за ее взглядом и оторопел. Во двор вбегал отряд гоблинов. Гоблины бежали по моему мосту, гоблины напирали за их спиной, гоблины сидели на холмах, по краю моей ямы, целясь в меня из луков.

Прикончив вторую гарпию, я прикинул расстояние до дверей. Если бы я смог стать за углом, недосягаемый для стрел, и встречать врагов по одному, по двое, может быть, у меня были бы шансы. Несколько стрел просвистело мимо уха. Нет, слишком поздно. Незачем бежать, буду умирать на том месте, где стою. Ко мне приближался здоровенный гоблин, размахивающий молотом, видимо, вожак этого отребья. Он нанес сильный, но слишком очевидный удар, заблокировав который я ответил целой серией. Рука, сжимающая молот полетела в сторону, а спустя секунду и сам молотоносец упал в снег. Стрелы свистели мимо и ломались о стены, но сейчас посмотрим, чего стоят эти стрелки в честном бою. Я ударил одного из них в ногу, дробя кости и разрывая мясо. Стрельба прекратилась, лучники пробегали мимо меня, устремляясь к рампе, ведущей наверх. Они бегут? Так быстро? Я победил? Истошные крики гоблинов смешались с каким-то отвратительным визгом, внезапно раздавшимся с разных сторон. Группа кобольдов пыталась атаковать меня, размахивая копьями и мечами. Две разных засады в один день и обе в моем дворе! Надо же! Бой разгорячил меня настолько, что я не отказался бы и от третьей подряд.
- Эй, а где же эльфы? Зовите всех, кто там у вас еще, вы, маленькие ублюдки! - кричал я кобольдам, проламывая их хилые доспехи и увеча тщедушные тела. Щелкнул механизм, кто-то из тварей попался в ловушку. Жаль, что я не успел подготовиться, жаль, что у меня только одна пара рук и ног, я не могу догнать и убить их всех. Признаться, я не смог догнать даже одного. Во дворе, не считая гарпий, остались лежать четверо кобольдов и два гоблина, еще один неудачник сидел в клетке. Но за пределами двора мне не удалось настигнуть ни единого ублюдка. Ну что же. Победа это все равно победа.
 Все время, с тех пор, как я напал на торговцев, окрестности переполнены воришками. Воры тащат ценную одежду, стрелы и все, что можно выгодно сбыть. Самой большой потерей для меня стал гигантский стальной винт, который я планировал использовать для помпового насоса. Я не могу им препятствовать. Неудивительно, что любители легкой добычи идут сюда, как на мед. Хорошо, что пища не очень привлекательна в их глазах. Пища - это то, что мне нужно, в первую очередь. Возвращаясь с клеткой на плечах - ведь кошка в клетке это та же консерва - я услышал шум и истошные крики животных, которые раздавались из моей норы даже сквозь толщу почвы. Аккуратно приблизившись к краю ямы, в которой находится мой двор, я смог рассмотреть самый хвост вереницы гоблинов, вбегающих в мои пещеры для резни над беззащитными животными. Проклятье! Когда же это закончится? Не уверенный, что выдержу еще одну стычку с хорошо вооруженным противником, я решил попробовать другой план. Проникнув вниз и подождав, пока последний из врагов забежит внутрь, я захлопнул дверь и задвинул засов. Что ж, я в безопасности. Не считая того, что я остался без еды, вина, спальни, да и вообще, всего, что накопил за последние два года. Из-за дверей все еще раздавались крики умирающих животных.
Все оказалось хуже, чем я думал. Еды в бочках купцов не оказалось - либо она испортилась, либо ее растащили воры и животные. Не исключено, что этот трюк с захватом моего дома был не больше, чем обманный ход. Они видят, что не могут взять меня в бою и решили уморить меня голодом. Я перенес и установил клетки с животными прямо во дворе. Если будет совсем голодно, первой съем кошку. Гарпии снова пытались помешать моей работе, но лишь отняли у меня время ценой своих жизней. Одна покалеченная тварь без крыла еще долго прыгала по холмам, пока мне это надоело и я не прикончил ее. Я довольно сильно страдаю от вредителей, поэтому мне не хотелось без необходимости убивать и есть эту кошку. Возможно, есть другой способ прокормиться. Не собрать ли мне каких-то корешков и ягод? Я не сведущ в этом занятии, поэтому, вероятно, представлял из себя жалкое зрелище, ползая на карачках в талом снегу, пытаясь найти пропитание. В этом холоде и грязи меня сморил сон и я заснул. Во сне я видел темные вонючие города из мокрого камня, покрытого слизью и водорослями, в которых живут пещерные люди-рыбы. Они склонились над круглой дыркой в полу, наполненной черной водой, в которой отражался наш надземный мир. Опуская в воду свои перепончатые руки, покрытые чешуей, они управляли нашими жизнями.
 Я проснулся от чувства голода. Несколько мелких птиц и крупных насекомых - все, что я ел за последние несколько дней. Еды не было, поэтому я отправился вниз с холма, к разбросанным товарам дворфийского каравана, в надежде опьянением перебить чувство голода. Вино там должно было остаться. Волна мигрантов застала меня возле бочки с выпивкой. Я мог наблюдать разворачивающуюся драму во всей красе: дворфы выходили из густого леса на свет, а их, как два прилежных консьержа, встречали огры. Нет, я не был рад пришлым. Но я понимал, что в ситуации, в которой я оказался, возможно, с ними связаны мои последние надежды. Они привели с собой животных и они смогут выгнать гоблинов из моего жилья. А как с ними поступить, я решу позже. Дворфы бросились врассыпную и огры стали их преследовать, разбежавшись в разные стороны. Один из монстров гнал перепуганного дворфа прямо на меня. Я приготовился к встрече с монстром, собираясь отрезать его от убегающего мигранта. Глядя на их приближающиеся фигуры я невольно рассматривал дворфа, в движениях которого что-то показалось мне странным. Он двигался так, как будто кто-то дергал невидимые ниточки, привязанные к его коленям, руки двигались на шарнирах, а голова крепилась на жестком стержне и могла только вращаться вправо и влево. На грубо сработанный череп была натянута коричневая кожа, пакля волос и бороды была приклеена кое-как, а глаза, хоть и блестели, но не как блестят живые глаза, а как мертвый полированный камень. Я закричал и не в силах совладать со своим страхом побежал прочь. Но узнал ли я что-то новое? Нет, я давно знал, что все они не настоящие. Я жил среди них, но лишь теперь, спустя два года свободной жизни, когда никто не может напускать на меня иллюзии, подмешивая что-то в еду и питье и нашептывая ночью у моей постели, только сейчас я смог все увидеть своими настоящими глазами. И тем не менее, я должен выжить. Выжить, используя эти куклы в качестве своего шанса, если это будет возможно. Страх сменился яростью и я бросился на огра, стараясь не смотреть на те подобия дворфов, которые бросались врассыпную, то ли от чудовища, то ли от меня. Убив монстра, я не совладал с собой и погнался за мигрантами, размахивая киркой. Теперь я не сомневался, что являюсь такой же причиной их паники, как и огры. Они знали, что я прозрел и больше не признавали во мне своего. Но что будет дальше? Я единственное разумное существо на десятки километров во всей округе. Я должен найти выход из положения.
Они не должны знать, что я боюсь их даже больше, чем они боятся меня. Они сгрудились кучкой и я остановился за полсотни метров от них. Я указал киркой на озеро.
- Сидите здесь, пока я не прикажу вам делать что-то другое. Кто попытается покинуть это место - умрет.
Теперь мне нужно заняться поиском пропитания. Где-то возле одного из убитых мной огров, я обратил внимание на растерзанного им теленка. Пожалуй, это то, что мне нужно. Но найденный теленок вонял водорослями, а когда я заглянул под его кожу, сквозь рваную рану на боку, то увидел копошащихся крабов у него внутри. Нет уж, я не буду это есть. Может быть, из пришедших с мигрантами животных есть хоть одно настоящее? Я взял жеребенка-мула за ухо и поволок к мясницкой. Он вырывался, в точности, как живой, что вселяло в меня надежду на скорый ужин. Преодолевая сопротивление животного, мне некогда было смотреть по сторонам, поэтому внезапно увидев одного из мигрантов рядом с собой, я вскрикнул и побежал, отпустив мула. Нет, так я никогда не поем. Нужно убрать их куда-то, где я не смогу их видеть. Мне хотелось отложить запланированную миссию на время, когда буду сыт, но, видимо, если я не отошлю их, то не поем уже никогда.
- Слышите меня? Среди вас есть женщины?
- Есть одна женщина, добрый хозяин. Не губи нас, мы простые работники, в поисках куска хлеба. Мы хотим пить и есть. Зачем ты пугаешь нас?
Я старался не смотреть на них прямо, но держать их на периферии обзора, чтоб они не выкинули чего-нибудь неожиданного.
- За этим мостом, - я указал киркой, - есть дверь, запертая на засов. Там внутри пара вооруженных гоблинов. На земле, перед дверью, вы увидите копья и щиты. Вооружитесь и входите за дверь. В норе вы найдете пищу и вино, ешьте и пейте, но сперва придется убить зеленокожих воров.
Я посмотрел прямо на них, превозмогая желание броситься на них с оружием или убежать.
- Вы поняли меня?
- Хорошо, добрый хозяин. Пропусти нас, мы боимся идти мимо тебя.
А ведь если дать им оружие, они могут и броситься на меня.
- Пусть женщина останется снаружи и закроет за вами дверь. Выполняйте. Кто ослушается - умрет.
Пойду-ка я подальше, мне нужно смочить горло.

Я не хотел убивать женщину. Возможно, здесь, вдали от города, спустя время она сможет прийти в себя. Или процесс необратим? В любом случае, стоило попытаться. Я убедился, что не могу все делать сам, у меня не хватает времени и я в любой момент могу заснуть или упасть от усталости, и кто заменит меня в этот момент, когда нужно будет всего лишь дернуть рычаг или запереть дверь? Оттолкнув в сторону клетку с пойманным в ловушку вервольфом, толкая перед собой мула, я забрался в свой двор через рампу, надеясь, что не встречу ее. Убив животное, я приготовился поесть, но, услышав шорох за спиной, оглянулся. Она двигалась в моем направлении, как будто в ее теле не было костей, казалось, что если невидимая сила перестанет удерживать ее в вертикальном положении, то ноги подломятся и она опадет, как кусок сырого теста. Я закричал и бросился бежать. Мне в спину раздался ее пронзительный визг. Снова и снова мы пытались подобраться к еде с разных сторон, но каждый раз, встречаясь взглядами, бросались кто куда. Опасаясь голодной смерти, я, размахивая оружием, отогнал ее подальше и принялся за еду прямо в мясной лавке. Она не появилась. Наевшись, я уснул на окровавленной груде костей и потрохов.

Я устал от этой беготни. Я не могу привыкнуть к внешнему виду этой женщины, но и она продолжает убегать и прятаться от меня. Я не могу работать, а она не приносит никакой пользы, лишь вред. Улучив момент, я все же пробрался к дверям своего бывшего дома и прислушался. За стеной раздавались нечленораздельное бормотание и звук быстрых шагов. Я постучал. Шум стих и спустя несколько секунд писклявый голос, пытающийся звучать на полтона ниже, произнес:
- Входи, изнутри не заперто.
- Ты кто? - это был риторический вопрос. Я не мог спутать голос гоблина с голосом дворфа, да и каковы были шансы у четверых голопузых гражданских против семи закованных в железо бандитов? Меня интересовало, смогли ли они убить хоть кого-то.
- Это Урист. Ты не узнал меня, друг? Входи же. - пропищал гоблин.
Я тихонько рассмеялся.
- Идиот, ты пытаешься обмануть дворфа, который не доверял даже собственной матери и однажды сбросил ее в колодец, чтоб она не подсыпала мне в еду свои зелья. Я говорю тебе об этом первому, потому что это больше не имеет значения. К тому же, ты скоро умрешь.
Изнутри на дверь обрушился шквал ударов.
- Я разрежу тебя на части, так же, как твоих холопов. Твои дети будут отшкрябывать тебя со стен, чтоб было что положить в могилу. Я сделаю серьги из твоих костей!
Между тем, я знаю, что мне нужно делать. Я перенесу пищу в комнату, где раньше запирал мигрантов, перенесу внутрь двора арбалет и стрелы и, подняв мост и сломав рампу, начну строительство башни. Когда башня будет готова, я выпущу гоблинов и расстреляю их из арбалета, недосягаемый для их кнутов и кистеней. Но сперва придется избавиться от женщины.
Прибыл эльфийский караван, но я просто проигнорировал их на этот раз. Держитесь подальше от меня, если хотите жить. Больше мне ничего не нужно, теперь я рассчитываю только на себя. Я дернул рычаг и пока механизм не успел сработать и поднять мост, выбежал наружу. Я видел, как женщина спустилась по рампе и оказалась в тупике. Жаль, но у нас с ней не могло ничего получиться. Когда с ней было покончено, я начал переносить мясо на новый склад, но, почувствовав запах разложения, бросил ношу на землю. Слишком много времени я потратил, убегая от этого существа. Теперь я снова остался без еды. Я перезарядил ловушку и задумался, где бы мне взять пищи, перед тем, как я сломаю рампу и отрежу себя от остального мира. Я размышлял довольно долго, стараясь прийти к единственно правильному решению. Мои размышления прервал окрик:
- Мы отправляемся в путь, жаль, что у вас нет торговой площади и вы не захотели взглянуть на наши товары.
Проклятье. Я не хотел их грабить, но сейчас это самый простой и быстрый способ добыть еду. А времени у меня так мало.
Я поднялся по рампе и направился к купцам. Трое эльфов в ужасе смотрели на меня. Видимо, перемазанный в грязи, гнили и крови, я представлял из себя то еще зрелище. Однако они не побежали, чем вызвали даже какое-то подобие уважение с моей стороны.
- Мне нужна еда, - сказал я, - Вы можете бежать и останетесь живы.
На этот раз мне удалось убить вьючного осла. Эльф убежал, две других, кажется, были где-то здесь, ну и плевать на них. Сейчас мне нужно выпить и приниматься за работу.

Я разделал осла, поел, а затем перенес в свой двор клетку с ягуаром. Купцы смотрели на меня неодобрительно, недовольно комментируя каждое мое действие.
- Я понимаю, что вам нелегко живется, но грабежом вы только усугубляете свое положение! Одумайтесь. Не советую вам ссориться с эльфийским народом. Эй! Я не советую вам выпускать ягуара из клетки. Он все еще наша собственность и будет подчиняться нашим приказам, но не вашим.
В самом деле. В их болтовне было здравое зерно. А ведь я не хотел их убивать. Я размозжил головы сперва вьючным животным, а затем одному из купцов. Второй оказался очень быстрым и принялся бегать от меня кругами, стараясь не отдаляться от разбросанного товара. Вбегая за ним на холм, я споткнулся и упал. Земля, нагретая солнцем, была такой теплой, а трава такой мягкой. Я заснул, думая о том, что природа, сама по себе неплохо устроена, если бы мы ее не портили.

Пахло водорослями и гнилью. Я лежал, прикованный к столу, а пещерные люди-рыбы зашивали разрез на моем животе. Я не видел, что они поместили внутрь, но чувствовал, как что-то копошится у меня в животе. Один из них показал пару мраморных шаров, с нанесенным рисунком. Что это? Когда одна чешуйчатая рука схватила меня за бороду, а вторая занесла над головой острый кинжал, я догадался, что меня хотят ослепить и понял предназначение мраморных шаров. Это искусственные глаза. Острие вонзилось мне в глазницу, я закричал и проснулся.

Прислушавшись к себе и ощупав живот, я не заметил перемен. К счастью, это всего лишь сон. Но все же, не нужно спать на земле, подвергая себя опасности. Кстати, где эльфы? Необходимо срочно перенести в нору пищу и оружие и сломать рампу, отрезав внешний мир от своего маленького королевства разума и свободы. Осмотрев брошенные товары купцов, я был разочарован. Оружие, пища, а так же вино - все было ненастоящим и пахло водорослями. На свободе мои чувства обострились, и теперь я знал всю правду. Во всем мире не осталось ничего настоящего. Все иллюзия, сотканная из механики, колдовства и гипноза. Теперь, когда я знал, что даже дальние эльфийские земли попали под власть заговора, надеяться было не на что. И даже здесь, на мнимой свободе, я оставался окруженным иллюзорными объектами, состоящими из трухи, гнили, ржавчины и вонючей морской жижи. Я должен был создать все предметы самостоятельно, отказавшись от всех привезенных предметов, но чем я буду питаться все это время? Желудок требовал пищи, но разум отторгал возможность поглощения продуктов, шевелящихся от механики и морских микроорганизмов, находящихся внутри. Я знал, что как только положу эту пищу в рот, сотни зеленых, водянистых жуков и крабиков примутся ползать по моим внутренностям, ища путь в мои мысли и чувства, разъедая мою душу изнутри. Я выбрал одно из мертвых животных, труп которого был менее других подвержен заражению, и разделал его в мясницкой лавке. Голод заставил меня есть, но как только желудок был наполнен, я больше не мог смотреть на эту пищу без ужаса. Взяв кирку и сняв броню, я выкопал два новых склада для еды и оружия. Но чем их наполнить, когда все вокруг иллюзорно и опасно не только для тела, но и для души? Я просто стоял посреди двора, не зная, что делать дальше. С ужасом я ощущал, что голод подкрадывается снова.

Мне пришлось убить и разделать одного из приведенных мигрантами ослов. Со стороны они выглядели как живые существа, но я не тешил себя иллюзиями. Откуда у искусственных дворфов настоящее животное? Щадя свой желудок, я не стал присматриваться к мясу, а решил сперва поесть, что бы это ни было. Сочная кровь наполнила мой рот и я принялся спешно пережевывать еду. Желудок требовал еще, но внезапный шорох со стороны рампы отвлек мое внимание от пищи. Кобольды! Воры то и дело сновали тут и там, мародерствуя за счет убитых мной купцов, но я думал, что их воины получили хороший урок. Не тут-то было. Я сплюнул кровавую массу и бросился в сторону сваленной во дворе брони. Даже кирка в моей руке была не боевая, но бронзовая, которую я использовал лишь для копания пещер. Ничего, этого вполне хватит для того, чтоб проучить маленьких недоумков.
Два трупа кобольдов во дворе и четверо снаружи - вот результат боя. Кругом были разбросаны конечности и элементы механики, гнилая тина размазалась по земле, а членистоногие твари выбегали из трупов и прятались от солнца. Я не помню боя. Помню только, как один из врагов бросился в пещеры в погоне за котенком и как я гнал его до самой границы своих владений. Не думаю, что это научило их хоть чему-то. Воры по-прежнему продолжают растаскивать товары. Пусть тащат. Мне нужно поесть и выпить, что бы ни было в тех бочках. Потом я еще раз попробую отобрать ту еду, которую я смог бы есть, из гор воняющей гнилью и тиной требухи и перенести ее на склад. Скорей бы запереться в своем доме. Конечно, это всего лишь яма, но это единственное место на всей земле, не попавшее под контроль заговора. Именно поэтому я чувствую, что скоро они нанесут свой решительный удар. Они слабы против меня в открытом бою, но уже не однократно заставали меня врасплох. А что если прокопать туннель к самому рыбьему королевству и попытаться застать врасплох их самих?
Я понимал, что пока я отбивался от врагов и гонял их по окрестностям, даже самое хорошее мясо могло бы испортиться. Нужно быстрее осмотреть его и в случае пригодности в пищу скорее перенести на склад. Но дала знать о себе жажда, и я был вынужден снова отправиться за пределы своего двора чтоб глотнуть эля. Я боялся нести эту бочку внутрь, чтоб не размножать на своем складе опасные существа, скрывающиеся на дне, но черпая кружкой с поверхности пил эль с нескрываемым удовольствием. Я присел на траву и стал размышлять о том, что возможно, непригодная пища, обработанная огнем на кухне, вполне сгодится на первое время. Я представил себе бисквиты из семян, зажаренные на жиру или еще лучше - блины с сыром, из той воняющей рыбой муки, что привезли торговцы. Да, все это было бы весьма кстати под добрую кружку эля. Внутренний голос требовал, чтоб я встал и принялся за переноску мяса на склад, но тело отказалось выполнять приказы разума. С мыслями о еде и домашнем уюте я заснул прямо перед бочкой.

Естественно, к тому моменту, как я проснулся, мясо уже изрядно воняло. Я наспех обустроил кухню и отправился к валяющимся товарам, присмотреть что-либо, годное для приготовления. На кухне я слепил из глины неплохую печь, поэтому, прихватив мешок муки, я стал размышлять, что бы добавить к своей выпечке. Внезапная мысль осенила меня: нельзя же каждый раз, как я захочу выпить, бегать на улицу, подвергая себя смертельной опасности. Почему бы мне не замесить тесто не на воде, а на эле, раз уж я все равно опасаюсь использовать его по прямому назначению? Поскольку мешок муки был полон, а бочка была лишь едва надпита, у меня получилась изрядная гора бисквитов, которых, надеюсь, мне хватит на пару лет. Правда, придется запивать их водой, но запах эля, все же, будет успокаивать меня. Теперь, когда я могу быть уверен, что ем настоящую еду, а не яд, одурманивающий сознание, пора заняться отложенными проблемами, такими как строительство башни. Единственная рампа, соединяющая меня с внешним миром была тут же сломана, и я смог позволить себе, сняв доспехи, заняться заготовкой камня в подземелье. Затем были оборудованы новые мастерские по дереву и по камню. Новая кровать стала на новое место и новые двери перекрыли вход в пещеру. Хозяйство было восстановлено, так что запертые гоблины могут хоть вечно бегать по моему прежнему дому. На самом деле я знал, что если оставить их там, однажды они непременно выскочат, так или иначе, и случится это в самый неподходящий момент. Ну что же. Башня, символизирующая их скорую смерть, уже была заложена и медленно но верно поползла ввысь.

Я возводил свою башню вплотную к стене. Точнее, одна из стен ямы, которую я называю своим двором, должна была стать внутренней стеной башни. Скоро наступит момент, когда пол второго этажа станет вровень с краями ямы. И если я замешкаюсь и не успею отгородиться стеной вовремя, кто-то или что-то сможет проникнуть в мой дом по внутренней лестнице моей башни. Поскольку я боялся, что именно в этот момент меня может сморить сон или внезапная усталость, я благоразумно приостановил строительство. В конце концов, запертые гоблины никуда не денутся от меня. Наступила осень, а вместе с ней пришла скука и апатия. Поднявшись на крышу башни, специально построенной лишь частично, чтоб не соприкасаться с краями ямы, я смотрел вдаль, размышляя о будущем. Я точно рассчитал силы своего организма и очень разумно оставил свою яму неприступной. Внезапно мне расхотелось делать что-либо, я желал просто отдохнуть и насладиться покоем и одиночеством. Поскольку моя башня уже была вровень с вершиной окрестных холмов, я мог беспрепятственно наблюдать за происходящим практически в каждом уголке своих владений. Здесь холодает очень рано и изморозь уже покрыла землю. И вот, на юге, на побелевшем поле я увидел темные точки. Группа дворфов и вьючных животных приближалась с юго-запада. И одинокий путник шел прямо на меня, точно с юга. Плевать. Я отгородился мостом и крутыми стенами моей ямы. Я не собираюсь ни воевать с вами, ни торговать, ни разговаривать. Торговцы остановились далеко под холмом, а одинокий путник, который наверняка был очередным послом, стал кричать мне через все поле:
- Эй, я вижу тебя, там, за стеной! До нас доходили слухи, что в этих краях обитает опасный убийца!
Кажется, голос был женский. Снова проверяют мой дух на прочность или это моя память играет со мной злые шутки, смешивая несколько разных событий в одно?
- Ты слышишь меня? Я представитель Верных Топоров! Если ты верен Горному Дому открой свои ворота и выйди для переговоров! Купцы боятся раскладывать свои товары, поэтому... Эй, ты слушаешь?
Я флегматично жевал бисквит, опершись о стену. Говоришь, поблизости есть убийца? Чего же ты так кричишь? Возможно, посланник и сам понял свою ошибку, но было поздно. Убийца? А что ты скажешь на счет засады гоблинов?
- На помощь! Защищайте королевского посла!
Рой гоблинских стрел устремился к одинокой фигуре. Спасенье не было возможно, даже если бы я захотел спасти ее. Покончив с посланницей, гоблины помчались к купцам. Охрана бросилась навстречу врагам, в то время как торговцы побежали в безопасное, как им казалось место. Они бежали, сломя голову, чтоб попасться в поджидающую засаду кобольдов. По полю бегали торговцы и животные, разбойники преследовали их, а охрана преследовала разбойников. Издалека все они казались живыми. Можно было подумать, что их жизни имеют значение. Я доел свой бисквит и решил вздремнуть.

Отпуск, который я дал сам себе, подошел к концу и пришло время возвращаться к работе. Снаружи все происходило примерно так, как я и ожидал. Торговцы одержали верх, но видимо, цена победы была немалой. Со своей башни я видел, как они корчатся на кровавом снегу, прижимая ладони к своим ранам. Кажется, та рыжая туша - труп вервольфа. Он пришел вслед за кобольдами и гоблинами, завершить начатое, но теперь лежит окоченевшим куском мяса на грязном снегу. Это предостерегало меня от соблазна выйти и добить уцелевших. Как я могу быть уверен, что все это не спектакль, разыгранный специально, чтоб выманить меня за ворота? Кроме того, мне больше не нужны их бирюльки, их тряпки и их харчи. Кажется, отсюда видны клетки? Ну, ничего. У меня хватает бесполезных животных еще от прошлых караванов. Не без опасения я построил секцию пола, соединяющую мою башню с краем ямы. Теперь, чтоб перекрыть проход, я должен был построить сразу три секции стены. И сделать это нужно очень быстро, пока кто-то не решил проскочить внутрь. Я нес камень, когда услышал шипение моего кота и топот бегущих ног. На самом деле, кот не мой, а свой собственный, я даже не дал ему имя. Он бродит, где хочет и, наверное, нужно давно пустить его на мясо, но я надеюсь, что он сможет защитить меня от вредителей, ворующих еду. Как только я построил небольшой мостик между своим домом и внешним миром, эта глупая тварь выскочила наружу. И сейчас двое кобольдов, уцелевших после боя с купцами, решили развлечься, стреляя в него из луков. Одна стрела уже торчала из шерсти где-то в районе шеи, кровь лилась на снег из перебитой артерии, и я не знаю, откуда у животного были силы, чтоб убегать. Не то, чтоб я сильно хотел спасти это животное. Прежде всего, мне хотелось проучить обнаглевших кобольдов, возомнивших, что им все позволено.
Один из них приблизился к моему дому и выпустив несколько стрел в меня и блуждающего по двору ослика убежал за границу моих владений. Оставшемуся придется отвечать за двоих. Я выскочил из ямы, прикрываясь бронзовым щитом. Кобольд не собирался убегать и щурил глаза, стараясь найти уязвимое место в моей броне. Я отразил первый выстрел щитом и перешел на бег. Кобольд не спешил расставаться со своим последним шансом и держал стрелу на тетиве, подпуская меня ближе. Тетива была натянута до упора и, когда между нами осталось менее десятка шагов, я резко рванулся вперед. Понимая, что с такого расстояния я не успею среагировать на выстрел, я согнулся пониже, стараясь полностью укрыться за щитом, и наклонил голову, подставив смертоносному наконечнику стрелы железный конус шлема. Внезапная боль парализовала меня и заставила остановиться. Стрела вошла где-то в районе уха, но я чувствовал ее наконечник в мышцах шеи. Кровь лилась мне за шиворот, а я, ослепленный болью, не мог точно понять, насколько опасна рана. Я опустился перед кобольдом на одно колено, полностью накрывшись щитом и зажмурив глаза от боли. Следующая стрела ударила в щит, заставив меня опомниться. Я встал и побежал в обратную сторону, не разбирая дороги. Кобольд стрелял снова и снова, и мне пришлось забросить щит за спину, чтоб хоть немного обезопасить себя от позорной смерти. Боль помогала бежать, но я уже начал приходить в себя, понимая, что я должен буду остановиться и принять бой. Признаюсь, заставить себя было нелегко. Сам же бой не вызвал у меня затруднений. Блок очередной стрелы, затем рывок и вот кобольд уже лежит на земле сбитый щитом с ног. Я разодрал его тело киркой, раскидав конечности по округе, но победа не принесла спасения. Сняв шлем, я ощупал стрелу. Она торчала немного над ухом, пригвоздив капюшон к моей голове и не давая ощупать рану. Стрела вошла в тот момент, когда я нагнул голову вниз и теперь ее черенок внутри моей шеи мешал мне распрямиться. Я не мог понять, поврежден ли череп, или наконечник, скользнул по кости, лишь прошив кожу головы и затем шеи. Обломав оперенье, я снял капюшон. Затем, нащупав зазубренный наконечник под кожей, стал проталкивать черенок внутрь. Мне пришлось зажать зубами бороду, чтоб не закричать, но я смог проткнуть кожу изнутри и вытолкнуть наконечник стрелы наружу. Было неудобно тянуть стрелу практически из спины, но я справился. Ухватившись за обломок стрелы поближе к наконечнику, постепенно, я вытащил всю стрелу наружу. Кровь брызнула несколькими толчками, когда я распрямил шею и попробовал покрутить головой. Но вскоре кровотечение унялось, вероятно, крупные сосуды не повреждены. Что толку? Я кое-что смыслю в медицине и прекрасно знаю, что мне нужен постельный режим. Не имея возможности качественно продезинфицировать и перевязать рану, вынужденный работать в таком состоянии, я был обречен за заражение крови и медленную мучительную смерть.
Строительство продолжалось и вот я снова отделен от внешнего мира надежной стеной. Башня медленно растет вверх, во всяком случае, одна из ее сторон. Отсюда я могу наблюдать за торговцами. Они что-то кричали мне, но я не пытался расслышать, мне хватает забот и без них. Зная их повадки, я думаю, что скорее всего они предупредили меня, что собираются уходить. Вскоре до меня донеслись крики и ругань, видимо, что-то у них пошло не так. Стража била одного из купцов, затем все гонялись за взбесившимся верблюдом, а быть может, все совсем наоборот. Мне нужно работать. Я оборудовал новую кузню, установив там захваченную у прошлогодних торговцев наковальню, обставил жилую комнату новой мебелью. Теперь мне будет, куда складывать свои вещи. Когда я вернулся на свою наблюдательную вышку, то заметил, что все торговцы исчезли, уж не знаю, ушли или поубивали друг друга. На снегу лежали разбросанные товары. Ловушка для меня? Плевать, я не собираюсь выходить наружу. Чуть позже я заметил, что ошибся - израненный верблюд одного из купцов все еще бегал по заснеженному полю, стараясь спастись от вервольфа. Если я выйду, то без труда убью обоих и у меня будет мясо. Но зачем мне это? Признаюсь, я едва сдержался, когда совсем недалеко от моего дома верблюд взбрыкнул, нанеся вервольфу двойной удар копытами в голову. Хищник сполз по склону и остался лежать в беспамятстве, оставалось лишь выйти и прикончить его. Но какой в этом смысл?
Зима прошла в рутинной работе, состоявшей из уборки внутреннего двора, строительства башни и создания необходимого количества дверей, люков и мебели, которые вскоре мне могут пригодиться. Я расположил в башне склад для стрелкового оружия и боеприпасов, но присмотревшись поближе к трофейной амуниции, валяющейся во дворе, побоялся трогать ее без необходимости. Железные стрелы казались нормальными, если смотреть прямо на них, но стоило отвернуться, как они начинали извиваться и выползать из колчана. Я привык здесь ко всякому, но без необходимости не хотел бы вешать такое к себе на шею. Весной появились мигранты. Семеро дворфов появились с запада и сразу угодили в двойную засаду, состоящую, как обычно, из кобольдов и гоблинов. На этот раз нападавшие были вооружены для рукопашного боя, но предводители обеих банд экипировались луками и представляли серьезную опасность. Я знал о способности моих врагов чувствовать любые шевеления моих мыслей и желаний, а потому не сомневался, что среди пришедших были не только женщины, но и лекарь, в котором я так нуждался. Они всегда искушают меня, но я научился не доверять даже своим желаниям. Наблюдая за развернувшийся бойней я ощупал свою рану. Оба отверстия уже затянулись и хотя мне все еще было больно вращать головой, но моя жизнь находилась вне опасности. Как и прежде, я убедился в лживости информации, которой нас пичкало правительство. Инфекция - лживая выдумка, прикрываясь которой можно накачивать больных дурманящими веществами и вживлять в них механизмы. Мне было интересно испытать свои нервы. Испугаюсь ли я, как прежде, если снова встречусь с мигрантами лицом к лицу? Эти мысли были безопасны но и бесполезны. Я в любом случае не мог рисковать своей жизнью, бросаясь в бой на такое количество врагов. Хотя, почему бы не попрактиковаться в стрельбе?
Когда-то я сносно стрелял из арбалета, а стрельбу из лука, как и прочие дворфы, считал уделом диких народов. Но подвергнув переоценке всю систему информации, в которой я раньше существовал, я решил отказаться от стереотипов и руководствоваться только реальностью. А в реальности у меня был лук и стрелы, но не было арбалета и болтов. Экипировавшись железным гоблинским луком я потянулся к колчану. С виду все было нормально, но прикоснувшись к коже колчана я почувствовал вибрацию внутри. Не совладав с собой я рассыпал стрелы на снег. Проклятье. Если я хочу отразить атаку врагов, а затем избавиться и от плененных гоблинов, мне необходимо решиться, но я не мог. Чтоб унять дрожь в руках и набраться боевой решимости, я захотел подняться на башню, взглянуть на происходящее вокруг. Возможно, увидев врага я забуду про осторожность, в запале боя схвачу проклятые стрелы и смогу использовать их по назначению? Разумом я понимал, что стрелы не могут быть опаснее реального врага. Если бы пелена иллюзий не спала с моих глаз, я даже не заметил бы темную, непонятную мне сущность, скрывающуюся в некоторых предметах. Я понимал это, но не мог совладать со своими эмоциями. Недостроенная башня на третьем этаже имела две стены с амбразурами, направленные внутрь двора. Отсюда в будущем я хотел расстрелять своих пленников. Двух стен, смотрящих наружу не было совсем, делая обзор полностью открытым. Я медленно поднялся наверх, стараясь разглядеть происходящее снаружи. Мое внимание привлек топот копыт с восточной стороны от моего двора. Конь, прибывший с мигрантами, убегал от зеленокожей твари, пока что, без единой царапины, но обреченный на смерть, раньше или позже. Как жаль, что я стою здесь, сжимая в руках лук, но без единой стрелы. Как хорошо было бы сейчас натянуть тетиву до самого уха и отправить стрелу прямо между лопаток твари, упивавшейся своей безнаказанностью. Я представил себе, как отпускаю тетиву и... кажется, даже услышал жужжание стрелы, с огромной скоростью разрывавшей воздух. В тот же миг что-то ударило меня в основание черепа. Я не заметил, как упал на каменный пол своей башни. Последнее, что я сумел увидеть и осознать, был бронзовый наконечник стрелы, выросший прямо из моего лица. Стрела, выпущенная лидером кобольдов, угодила сзади под шлем и разорвав капюшон, кожу и сухожилия прошила мозг.

Назад